Забытая Реальность

Глава I: Мешок с костями

       Стоя перед зеркалом, мужчина средних лет, с морщинистым лбом, рыхлым лицом, покрытым язвами, застегивал пуговицы на рубашке. Натянув джинсы, заправил внутрь рубашку, затянул пояс, подбив его под живот. Надев ботинки, убрал спецовку в шкафчик, достав поношенную куртку. Захлопнув дверцу, вышел из помещения обслуживающего персонала. Подойдя к большой, длиной, узорчатой барной стойке, прикрывая рот рукой, слегка подкашливал.

       – Все сделал? Все почистил? – с легким раздражением в голосе, сказал хозяин, не отрываясь от пересчета увесистой пачки кредитов.

       – Да, – лаконично ответил мужчина.

       Отсчитав пятьдесят кредитов, хозяин заведения бросил их на столешницу. Смахнув кредиты себе в карман, мужчина кивнул и молча, удалился, спеша покинуть здание. На улице было сыро, мокро, прохладно. Дул ветер. Поежившись, Клаверт поднял небольшой воротник куртки, достал из кармана марлевую повязку и, зацепив лямками за уши, прикрыл лицо. Из другого кармана вытащил измятую бейсболку, туго надел на голову и побрел по улице, в дальнюю часть Жилого района №2 Серого Города. В конце небольшого проспекта, буквально перед самым Пропускным пунктом и Переходом, мерцала вывеска винного магазина «Вино Град»

       – Ну, что у тебя опять здесь случилось, бездарь?! – кричал управляющий, злобно размахивая руками. – Чертов «колонизатор»! Понаехали сюда, плюнуть некуда, чтобы не попасть в вас, бездарей с руками из обугленной задницы! О! – управляющий, что был на полставки хозяином, заметил в дверях Клаверта. – Смотри, тебе это дерьмо завтра убирать! Слышишь, ты! – продолжая размахивать конечностями, он подошел к Клавернут, тыча пальцем в грудь.

       – Да, – скромно и тихо ответил мужчина.

       Ничего не произнося, хозяин, смяв полотенце, швырнул в сторону и удалился в подсобное помещение.

       – Пойдем, завтра все уберу. Рабочий день подошел к концу, – подкашливая, Клаверт ждал возле дверей.

       Посреди магазина, поникший и расстроенный, на корточках сидел молодой человек, лет двадцати-двадцати пяти. Он тяжело дышал через нос, закрыв глаза. Вокруг валялись разбитые стеклянные бутылки из-под сока и бумажные пакеты из-под вина. Поднявшись, паренек стряхнул с протертых, серых джинс пыль и стащил с себя мокрую желто-зеленую жилетку, что красовалась поверх толстовки. Накинув капюшон на голову, зацепив также маску, он вместе с Клавертом вышел на улицу.

       – Домой надо идти, времени уже много. Завтра на работу, – Клаверт протянул кредиты. – Держи, завтра, вряд ли я смогу дойти до магазина. Сходишь, купишь какой-нибудь еды.

       – Хорошо, папа, – одобрительно ответил Кларэнс, все еще, будучи насупившимся и недовольным.

       Миновав пустующий Пропускной пункт, отец и сын переместились в Жилой район №3. Вдалеке, на самых задворках, располагался небольшой, замшелый, обросший грибком, дурно пахнущий дом, в котором проживала небольшая самобытная община «колонизаторов» Серого Города. Возле подъезда, на лавочке сидел старик Бернард, весь обвисший, пожухлый, истощенный. Подпирая палкой руки, смотрел куда-то вдаль, попутно подмечая всех, кто проходил мимо. Ветеран, заслуженный ударник труда, «колонизатор»... Сидел возле порога дома и не мог подняться без чей-либо помощи. Под проливным дождем и порывистым ветром, в жару и холод, он сидел и не мог подняться сам. Лишенный всяких сил, он мог лишь созерцать свою кончину, ощущая полнейшую безысходность во всем.

       – А-а... Клаверт... – тяжело протянул он. – Наконец-то и ты пришел, – подкашливая, хрипел. – Долго же ты пропадал на работе... – тяжело дыша ртом, старик поднял на него глаза. – Угостишь сигаретной?

       Стащив марлевую повязку, похлопал по карманам. Нащупав помятую пачку, достал ее, держа в кулаке, поглядывая внутрь.

       – Кларэнс, иди, готовь еду пока. Сейчас я подойду.

       Понимая, кивнул, поздоровавшись со стариком, он юрко нырнул внутрь подъезда.

       – Последняя, – достав сигарету зубами, смял пачку и бросил в сторону.

       Прикурив спичками, Клаверт сделал пару затяжек о чем-то задумавшись, протянул сигарету старику. Тот взял ее трясущимися руками и задымил.

       – О чем задумался?

       – Как жить, не знаю. Мы вроде дома, а на Марсе было проще, – взяв сигарету у Бернарда, вновь сделал парочку затяжек, возвращая ее назад.

       – Да, было проще, – взяв сигарету, затянувшись, старик медленно выдыхал дым, глядя на тлеющий окурок, зажатый между двух пальцев в близости губ. – Я тебя помню молодым и сильным, когда ты прибыл туда. Полон амбиций и желания, надежд и веры, как и все, кто был там тогда... – сделав очередную затяжку, старик закашлялся, протягивая сигарету Клаверту.

       Аккуратно взяв за бычок, он поднес ко рту окурок и практически до фильтра выкурил, всасывая весь никотин до самой капли.

       – И что мы получили взамен, Бернард? Парашу с помойным ведром на завтрак, обед и ужин? Достойный славы финал... и общество, от которого тошнит, – замолчав, бросил окурок под ноги. – Ладно, береги себя, – похлопав по плечу, недоговорив мысль, Клаверт оставил старика, нещадно дохающего и сплевывающего на бок слюни с кровью.

       – Папа! – радостно встретил отца Кларэнс, когда тот хлопнул деревянной дверью. – Давай сюда, к столу. Хинкали уже готовы! Уида отлично их лепит из крысиного мяса. Конечно, падлец больше специй бухает туда, чтобы вонь была более аппетитной, но все же, на развес – вполне приемлемо!

       – Спасибо, я не голоден, – стаскивая башмаки, Клаверт зашел на кухню. – Ты кушай, я пойду отдыхать. В пять утра надо быть на рабочем месте, а то управляющий снова будет рычать как марсианский якшарь.

       – Хах! – ухмыльнулся Кларэнс, усаживаясь за стол, накладывая в серую тарелку пяток хинкалин.

Сняв куртку, повесив ее на крючок возле дверей, Клаверт прошел в комнату и лег на пружинистую, жесткую кровать, предварительно заведя будильник на нужное время. Закрыв глаза, он тут же провалился в сон, мгновенный, глубокий, спокойный.

       – Стоять! Всем стоять! Лежать, тварь!

       От испуга Клаверт распахнул глаза, вскочил с кровати. В квартиру вломилась полиция. Стаскивая сына с кровати, уложили обоих лицом в пол.

       – Так, это кто?! – раздраженно спрашивал мужик в синей форме, косой беретке на голове и болтающимся на затылке хвостиком светлых, блестящих волос.

       Двое напарников подняли Кларэнса, заломив руки за спину, стяжкой обжав запястья.

       – Где наркота?! – снова раздраженно спросил офицер, хлестко ударив в печень.

       Закашлявшись, Кларэнс встал на носки, слегка подпрыгнув от удара, сбив дыхание. Полицейский схватил тремя пальцами его подбородок и крепко сжал.

       – Эй! Пустите ег... – недоговорив, Клаверт уткнулся лицом в пол сильнее, ощутив на спине колено полицейского.

       – Слышь, гоблин! – огрызнулся офицер, щелкнув пальцами, приказывая увести Кларэнса. – Ты что тут бормочешь? – наклонившись, уперся коленом перед лицом Клаверта, ткнул в скулу дулом пистолета. – Ты против действий полиции? Ты хочешь из ранга обугленного «колонизатора» перейти в ранг «вне закона»? Ты хочешь нам помешать, или что-то сказать? А?! Радуйся, что мы вообще вас приняли! Увести! – резко и озлобленно рявкнул полицейский, моментально вскакивая вверх.

       Через несколько минут, Клаверта вывели на улицу, где стояли все жители этого дома. Каждого выдернули из кровати и поставили ждать окончания обыска под утренним моросящим дождиком. Кто был в трусах, кто в халате, кто в чем. Потирая запястья, Кларэнс подошел к отцу.

       – Наркоту твари ищут, – сказал один из соседей, стоя рядом.

       – Как будто нам других проблем не хватает.

       – Скоты, а мы для них зубами землю рыли на Марсе.

       Спустя больше получаса, с дома сняли оцепление Контролеров. Из подъезда вышла группа оперативников ОБТ, во главе с офицером, что так и не соблаговолил представиться. Лишь небольшой приищу, добавлял к нему леденящей кровь особенности, а также мерзкий крысиный хвостик, в который были заплетены волосы на голове.

       – Итак, – заговорил он, – жертвы космоса. В вашем жилом помещении был проведен обыск на предмет содержания и хранения запрещенных Новой Системой препаратов, наркотического свойства. Благо, никто из вас своим ядовитым мозгом еще не додумался травить нас этой дрянью. Поэтому, можете возвращаться домой, – грубо и омерзительно вещал офицер, на бирке, что висела слева на груди, красовалось имя Давагой. – И считайте, что я вас предупредил! Церемониться не буду. Узнаю – повяжу и отправлю в железные застенки гнить до самых ваших последних дней, что далеко не за горами! – шмыгнув носом, с явной неприязнью, он сплюнул перед собой и отправился прочь отсюда.

       Спустя пять минут вокруг дома не было ни одного служителя закона и порядка.

       – Козлы... – от злости у Клаверта дергались мышцы на шее, а губы были крепко сомкнуты. Окаменевшее лицо переполняла злоба вперемешку с яростью.

       Превозмогая переполняющее негодование, Клаверт вернулся с сыном домой, закрывая на щеколду выбитую дверь. Хлебнув крепкого чая, спустя полчаса пошел на работу. В магазине нелесными словами его встретил управляющий, постукивая пальцем по часам, намекал, что тот опоздал.

       – Десять минут назад ты должен был быть уже здесь! Никто кроме тебя, это дерьмо не уберет! Давай, живо за работу! – строго махнув пальцем, скомандовал хозяин.

       Недовольный, Клаверт потирал уставшее лицо. Глаза слипались. Ночной рейд полиции не дал ему тех несчастных часов на отдых, что он честно заслужил. Убирая марлевую повязку в карман куртки, зашел в помещение для обслуживающего персонала. Переодевшись в спецовку, направился в кладовую.

       – О-о-о! Скиффи, – постукивая ладонью по столешнице, завыл управляющий. – Ты что так рано пришел? – встречал он радостно бармена. – Твой рабочий день начнется через три часа.

       – Да жена уехала, босс, а одному дома не спится, – улыбаясь, облокотился на барную сойку.

       – Да-а, с женами всегда так, – посмеиваясь, управляющий нацедил в две стопки на два пальца какого-то дурно пахнущего вина.

       – Это, то самое, босс?

       – Да, – емко ответил, хозяин опрокинул залпом стопку.

       – Ах-х... – сложив губы трубочкой, Скиффи выдохнул вбок. – Хороша!

       – Еще бы, – постукивает пальцем по столешнице, наклоняясь ближе, говоря в полголоса. – Тысяча за бутылку, – указал пальцем за спину, – в подсобке – три ящика. И это малая часть партии, взятая на пробу, под реализацию.

       – Да... – скривив уголки рта, изобразив удивление, Скиффи облизал губы, желая еще махнуть стопарик.

       – Ну, ну, чувствуешь? – наседал управляющий, наливая повторно.

       – Разжигает...

       – А градусов пятьдесят, а каков сладковатый вкус? Плывешь, а хочется еще, но мутности нет – всего два пальца. Улавливаешь? – наклонившись еще ближе, управляющий смотрел прямо в лоб бармену, который в ответ широко улыбался, кивая.

       Не плотно закрыв дверь, убирая всякую грязь в кладовой, Клаверт слышал разговор, но особо не придавал ему значения. Он уже научился не совать нос в дела людей. «Людей?» На минуту Клаверт поймал себя на мысли, что даже в его сознании происходит постепенное разделение, сдвиг, на своих и чужих, на белых и синих, на уродов и людей. Размышляя над этим, он угрюмо стоял, облокотившись на швабру, держа в руке ведро, забитое до основания и не услышал, как в кладовую спустился Скиффи.

       – Чо стоишь? – дерзко рявкнул бармен, пнув ногой ведро, из которого в разные стороны полетело собранная в кладовой грязища.

       – Что?! – резко обернулся, Клаверт слегка опешил.

       Простояв несколько секунд без какого-либо ответа, Скиффи переваривал выпад в свой адрес, после чего вновь выдал:

       – Ты меня спрашиваешь? – озадаченно ткнул себя в грудь изогнутыми пальцами. – Это вам дается шанс жить среди нас, стать людьми, полноценными членами нашего общества! – разведя руки в стороны от искреннего удивления, Скиффи нещадно тыкал в Клаверта пальцем, все ближе подходя к нему. – Это не мне надо быть полноценным! Это тебе нужно им стать! Через выгребание этого дерьма, через чистку сортиров и помойных ведер, через тонны вычищенной грязи и простиранных носков ты, и тебе подобные «колонизаторы» смогут стать людьми, настоящими и полноценными, чистыми и современными! Фактически, – смеясь и улыбаясь, продолжал Скиффи, – каждое это помойное ведро с отбросами приближает вас, «отбросов» к нам! Хах, удивительно! Как все в нашей Новой Системе просто, – удивленно вновь развел руки в стороны, задрав вверх брови.

       – Ты, кусок... – сквозь зубы прошипел Клаверт, сжимая крепко швабру, решительно шагнув вперед.

       – Оу, оу, – отскочив назад, Скиффи выставил вперед руку, начиная пятиться дальше. – Закон запрещает вам трогать нас, в особенности, если действия расцениваются как агрессия! – закудахтал бармен, вытаращив глаза.

       – Ха, ловко жонглируешь словами, – злобно ответив, замер на секунду.

       Быстро осмотревшись, Скиффи увидел под ногами ящик. Не думая, со всей силы заехал металлическим каблуком по бутылкам, что торчали из него. На шум тут же прибежал управляющий, распахнув дверь, влетел внутрь. Осмотревшись, увидел, как под его ногами течет то самое пойло, что несколькими минутами ранее он бравировал перед Скиффи.

       – Что?! – злобно схватив за воротник Клаверта, дернул в сторону. – Наверх!

       Отбросив швабру в сторону, еле сдерживая злость, Клаверт призренно посмотрел в глаза Скиффи и поднялся по лестнице, подходя к барной стойке. Следом за ним вышел управляющий, попутно доставая сигарету из пачки «Пума». Немного пожевав фильтр, прикурил, сделав пару нервных затяжек, успокоился и задал вопрос:

       – Зачем? Зачем ты разбил их? Неужели было сложно прибраться там аккуратно?

       – Но...

       Обхватив сигарету указательным и средним пальцами, управляющий вытянул руку вперед, прерывая Клаверта на полуслове, смотря на него из-подо лба злобно.

       – Не надо. Я даю тебе работу, плачу за нее хорошие кредиты. Не нравится – вали, – указал пальцами на дверь. – Если же нет, то будь любезен соблюдать правила – не навреди! Иначе от тебя не будет никакого толку. Выкину пинком под зад и на твое место прибежит сразу кто-нибудь из ваших, возможно даже из вашего же гадюшника, или как вы его там называете у себя, «дома». Здесь тебе не абстракция Марса, – делая успокаивающие нервы глубокие затяжки, управляющий дымил, – здесь реальная жизнь, – стучит пальцами по столешнице бара. – Хочешь в офисе сидеть и получать миллионы? Вперед. Нет? Тогда будь любезен работать, – продолжал отчитывать Клаверта управляющий. – Работать. Здесь мы занимаемся реальным делом, бизнесом, – окончательно успокоившись, снизив тон, затушил сигарету в пепельнице. – То, что ты разбил – дорогой алкоголь. Придется все возместить. И не нужно мне здесь рыдать.

       – У меня денег нет, – сухо, слегка подкашливая, ответил Клаверт.

       – Само собой, у тебя таких денег нет. Еще нужно посчитать, сколько бутылок екнулось, но цена каждой, «закупочная», – выдержав паузу, управляющий потер бородатый подбородок, – тысяча кредитов. Продавать мы их хотели за две – две с половиной тысячи, но я же не зверь какой.

       Фыркнув носом, Клаверт нервно задышал.

       – Поэтому, чтобы хоть как-то ты возместил ущерб, из получаемых тобой кредитов за каждую смену, я буду удерживать пятьдесят.

       – Пятьдесят? – еще сильнее зафыркал Клаверт. – Мне жить на тридцать кредитов в день? Как?

       – Иначе, как ты выплатишь мне всю сумму? Посчитай, сколько тебе дней нужно будет, чтобы рассчитаться за одну бутылку, – оттопырив указательный палец, управляющий приподнял его вверх, маяча перед глазами. – А их там явно не одна. Пятьдесят – вполне хорошая цена, чтобы ты не убежал и больше ничего не разбил, – чуть склонив голову, посмотрел в глаза Клаверту. – Либо, ты можешь быть свободен прямо сейчас. Но будь уверен, «колонизатор», что с работой у тебя возникнут реальные трудности.

       Тяжело дыша, Клаверт утер лицо руками, вздыхая, запрокинул голову.

       – В таком случае – за работу, – продолжил управляющий, понимая, что Клаверт никуда не уйдет. – Также, позови Скиффи сюда, – пододвигая две стопки, вновь нацедил на два пальца странного пойла.

       Отработав целый день, убившись вусмерть, прибирая и вычищая все за посетителями, клиентами, грузчиками, рабочими, партнерами и сотрудниками, Клаверт переодевшись, покинул свое рабочее место уже глубокой ночью. Обессиленный, расстроенный, опечаленный, взбешенный и раздраженный, он брел по дороге, не замечая, что сверху, ему на жидкие, поредевшие волосы нещадно льет дождь. Кредитов не было даже чтобы купить сигарет. Проходя мимо магазинов, что освещали неоновыми вывесками, нагло рекламируя генномодифицированную говядину; минуя бары, освещаемые криптонными, сине-белыми указателями, направляя желающих примкнуть к шумным и бушующим компаниям; оставляя позади танцующих девчат в иллюминированных, сиреневым аргоном, окнах первых этажей «развлекательных салонов» жилых домов. Он брел к Переходу, дабы поскорей очутиться дома, на своей жесткой, пружинистой кровати. Минуя палатку Уиды, что круглые сутки была в работе: дымила, варила, жарила, тем самым снабжая жителей общины каким-никаким подобием мясца, зачастую бегающего под ногами, болтая длинным хвостиком. Оказавшись дома, Клаверт молча, особо не раздеваясь, прошел и завалился спать. На работу нужно было вставать через несколько часов.

       Казалось, голова только-только коснулась подушки, а сон уже накрыл с головой, как внезапно раздался резкий, хлесткий удар ногой в дверь, затем хлопок, а за ним нещадный крик. Не сразу сориентировавшись, Клаверт вскочил с кровати, не зная куда деться, мотал головой в разные стороны. Через секунду его окружили два полицейских, а третий, коленом в живот, уложил лицом в пол. Кларэнс валялся в коридоре, его выволокли в полураздетом виде, стащив с кровати. Вальяжно по квартире расхаживал лишь один человек, сведя руки за спиной в замке, майор Давагой. Открыв рот, Клаверт собирался что-то сказать, его прервал оперативник ОБТ.

       – Сэр!

       – Ну, пойдем, посмотрим, что у тебя тут, – сказал майор, схватив Кларэнса за волосы, чуть приподняв, презренно смотря сверху. – Батяню тоже тащите сюда, чтобы избавить всех нас от дальнейших глупых вопросов.

       Держа руки за спиной, Клаверта и Кларэнса привели в комнату. Из-под кровати, один из полицейских вынул коробку для обуви, внутри которой находились расфасованные маленькие целлофановые пакетики, стянутые проволокой, а внутри – вещество фиолетового цвета.

       – Сэр, – аккуратно взяв один пакетик, оперативник ОБТ поднял перед собой его, показывая майору, – похоже на посредника, – взглянув на Кларэнса, продолжил рассматривать вещество, – крупнозернистая, без финишной обработки, если оценку проводить визуально. Как правило, запаха быть не должно, – размотав проволоку, открыл пакетик. – Отсутствует, – сухо констатировал. – Химические реагенты также не наблюдаются.

       – Хм... – хмыкнул майор, потирая кирпичный подбородок. – Курьер?

       – Однозначно – не дилер, – сказал рядом стоящий старший лейтенант. – Дилеры фасуют меньшими порциями, да и товар, скорее всего – нейросин, а он имеет иной способ употребления и сбыта, нежели классические наркотики и психотропные препараты.

       Услышав все, майор Давагой посмотрел сначала на одного, затем на другого полицейского, после чего подошел к Кларэнсу.

       – Допрыгался, щегол.

       – Это не мое! – Кларэнс смотрел то на коробку, то на отца. – Я это дрянь в первый раз вижу! Отец!

       Клаверт стоял и соображал, находясь в не понятном ступоре. Его глаза бегали из стороны в сторону, пытаясь поймать хоть какую-нибудь мысль в голове.

       – Я за версту чую падаль. А падаль вздумавшую травить тех, кто их приручил – вдвойне, – схватив за волосы Кларэнса, майор дернул голову назад. – Вам же всего мало! Дали работу, дом – живите. Нет... Вы будете еще приторговывать наркотой, да еще какой... – размахнувшись, резко ударил в печень, с силой сжимая волосы, вновь дергая голову назад. – Решили, что полиция ничего не узнает? Да от вас за версту несет мерзостью! Но, ты ошибся с местом и временем, когда можно такое проворачивать. Времена беззакония и анархии остались далеко в прошлом. Теперь, я позабочусь о том, чтобы ты, краснорылый, все рассказал о том, с кем имеешь дело! – разжав пальцы, стряхнул с ладони волосы.

       – Сэр, сэр! – заговорил сбивчиво Клаверт. – Я, я убежден, что это все не имеет к нам никакого отношения! Мы с сыном, целыми днями на работе, пашем в магазинах, их управляющие, владельцы, хозяева нас видят постоянно и никуда не отпускают до конца рабочей смены. Чтобы все это провернуть, нужно, как минимум не работать... Нужно иметь какие-то связи, наработки, финансы... Мы тут всего ничего... Город-то даже не изучили толком! Ни на что нет времени, сэр... Да и спросите наших соседей, они все подтвердят и расскажут. Конфликтов у нас за этот год не было ни с кем! Полиция, много раз нас посещали, будь то Контролеры или же ОБТ.

       Майор, повернувшись боком, вытянул руку в сторону коробки, вопросительно взглянув вдоль плеча на Клаверта.

       – Ты можешь петь сколько угодно, но если бы в коробке были какие-нибудь таблетки, от которых вас бы штырило и колбасило, при этом вы эту дрянь пили бы с чаем каждый день, чтобы поскорей сдохнуть, то я был бы не против и лично бы вам отсыпал еще из наших вещдоков. Но вы, тварь колонизаторские, не себя травите, а наших людей, жителей моего города. Наживаетесь на тех, кто слаб духом, поддался упадку и склонился к употреблению! – злобно говорил майор. – И ты, у меня тоже запоешь, вместе, на пару, со своим сыночком! Ты выложишь, откуда взял эту дрянь!

       – Увести! – скомандовал старший лейтенант, как только Давагой закончил.

       Двое полицейских надели на Клаверта и Кларэнса наручники, туго застегнув их на запястье за спиной, вывели из дома, посадив в автокары неприметного, сомнительного вида.

​

Глава II: «Мохнатые лапки»

       Подземная канализация – катакомбы Серого Города. Где-то вдалеке протекают трубы, ритмично капая, нагоняя мрак. Под слабым освещением, три тени, двигаясь бочком, уверенно шагали, ловко перепрыгивая лужи, минуя поворот за поворотом.

       Канализация была сквозной, многоуровневой и соединяла все районы города в единую, витиеватую сеть, местами зловонную и дурно пахнущую. Отходы производства, различные нечистоты, грязь и вода, вперемешку друг с другом, бежала по трубам, сливались внутрь, под землю, в стоки. Журча, бежали, непонятно куда, в еще большие глубины современного технологически развитого мира, что так ловко обошел все города низшего уровня стороной. Поставленные электронные щитки, пульты и датчики, что работали через раз, напоминали специальным службам в Правительстве, о необходимости, хоть изредка, проводить какую-нибудь регулировку и контроль нештатных ситуаций, а также время от времени выпускать на патруль технических дронов.

       Катакомбы – место, в котором заблудился бы любой, попав впервые сюда. Заблудился и потерялся, пропал без вести и никто бы не спохватился искать и уж тем более шерстить глубокие каналы города. Но, ловко минуя ямы, обвалы и текущий поток помоев, трое смельчаков уверенно и стремительно сближались с лестницей, ведущую куда-то на поверхность. Грязные, тряпичные плащи развивались на зловонном, теплом сквозняке. Распахнув решетку, вскрыв замок, все трое поднялись наверх. Откинув люк, взломав замок электронной отмычкой, выползли наверх, бросая под ноги мокрые банданы и плащи, поправляя маски на лице, доставая, кто откуда, огнестрел.

       – Сюда, – махнув рукой, скомандовал один, прижимаясь спиной к стене, пряча голову под заколоченным окном, озираясь вверх.

       – Сарай какой-то, – сказал второй.

       – То, что надо, – улыбаясь, сверкал глазами третий.

       Подставленный электронный ключ-отмычка, быстро размагнитил замок. Щелчок и дверь открыта. Внутри – темнота и коридор, уходящий далеко, куда-то вдаль, а на просвете, лишь три фигуры молодых людей, парней, ребят, что злобно сверлят взглядом темноту.

       – Двинули!

       Слегка пригнувшись, по-кошачьи тихо, ползли ребята вдоль стены, до самого конца, а дальше – площадка, цех и куча поворотов не туда. Вокруг, внутри – все замерло, потухло и погасло. Станки уже не тарахтели, а воздух был пропитан холодом и тленом, тишиной и пустотой.

Совсем недалеко от них располагалась лестница: стальная, мощная, косая, что поднимала, вела наверх, на второй этаж, метров так на десять. А на верху, по периметру цеха шел такой же длинный коридор, в котором было множество заброшенных отделов, в которых темноту освещал лишь лунный свет из окон.

       Двигаясь на шум и свет, что доносился тихо издали, ребята шли уверенно, зная, чего хотят. Впереди, во втором крыле завода, был еще один такой же цех, а между ними переход, арочный проем, пролет, под мощные машины, что в прошлом здесь когда-то проходили. Наверху, как панорама, расстилался на ладони вид, что внутри все умерло и замерло, что здесь теперь, нет смысла жить, работать и трудиться: конвейеры, рольганги и транспортеры, плазменная резка, сварка и фрезерный станок – все замерло, увяло и пожухло, обвисло, покосилось и покрылось пылью технических идей. Балки, трубы и иной сортмет, валялся прямо под ногами, висел под потолком на кране, а электрокары, опрокинуто лежали где-то на краю рабочих зон.

       Вдалеке, после очередного поворота, ребята наконец-то увидели просвет, что пробивался сквозь стекло стальной двери.

       – Сюда, это единственное место, где мы сможем их найти.

       Поправив маску, на которой была изображена широкая зубастая акулья улыбка, один из парней двинулся вперед. Дойдя до двери, аккуратно к ней прижался, заглядывая в мутное стекло – по ту сторону кто-то шевелился, мельтешил. Осторожно подозвав друзей, Илий крепче сжал пистолет. Не произнося ни единого слова, парни поняли друг друга: один подставил электронный ключ к замку, второй был уже на изготовке. Щелчок замка, с ноги распахнута дверь и сразу же пальба. Вбегая внутрь, Илий палил по всем, стараясь никого не упустить. Стреляя в спину, Бойд уложил троих, что в сереньких накидках, пытались скрыться, убежать. Верк убил двоих в черном камуфляже, что успели открыть стрельбу в ответ. Один из тех, что был внутри, не побежал со всей толпой, а устремился куда-то в сторону, виляя, пригибался, сверкая снежно-беленьким халатом, находясь подальше ото всех. Илий никак не мог попасть, стрелял не слишком точно. Нервно елозя ладонью по сенсорной панели, человек старался открыть дверь в надежде спрятаться за ней. Прицелившись, стиснув зубы, Илий выстрелил – пуля пролетела рядом. Вторая – угодила в правое предплечье, но глухо свистнув, отлетела в сторону. Мужичок, бросив взгляд презрения, юркнув, скрылся в потайном проходе, за открытой дверью, что просвистев, следом захлопнулась за ним.

       – Ушел, гад! – расстроено вздохнул Илий, выбрасывая полупустой магазин, перезаряжая пистолет.

       Внутри, помещение представляло собой просторную комнату, в углах которой стояли небольшие вычислительные мощности, сервера. Одна из стен была перегорожена импровизированной ширмой, а за ней стоял операционный стол, с характерным светильником над ним. Повсюду запекшаяся кровь и хирургический инвентарь, а также приборы контроля электронного функционала и холодильник. Вдоль другой стены, напротив входа, в ряд стояли Х-образные столы, вертикально или горизонтально повернутые. Большая часть из них пустовала, но к некоторым, крепкими ремнями, были пристегнуты люди, в полураздетом виде с черными пакетами на головах, туго стянутые на шее, с отверстиями, для дыхания.

       – Илий, – Бойд махнул рукой, стоя возле операционного стола, – похоже, это та самая лаборатория, – кивнул головой в сторону стола. –        Операционная есть, склад, скорее всего здесь же, также как и подопытные.

       – Подопытные точно есть.

       Осторожно подойдя к Х-образному столу, вертикально расположенному, Верк стащил черный пакет с головы. Все тело мужчины было изрезано, исколото, часть кожного покрова отсутствовала на пару с глазными яблоками. Пульса не было. Рядом стоял другой стол, горизонтально повернутый. На нем лежал коренастый мужчина, также сильно изрезанный и исколотый, но живой, еле дышащий. С кляпом во рту, обессиленный, он не мог ничего сказать. У мужчины отсутствовал левый глаз, была вскрыта и зашита левая часть лица, а также виднелись грубого покроя швы вдоль всей правой ноги.

       – Живой... – тихо произнес Верк, щупая пульс. – Этот живой! – громче повторил.

       Пока Верк освобождал и приводил в чувства мужчину, Бойд дальше проверял столы, а Илий ходил вокруг, внимательно приглядываясь ко всему, что было внутри, ожидая появления гостей с минуты на минуту.

       – Здесь еще один живой, – сказал Бойд, стоя за два стола от Верка. – Паренек, ты с нами? – стащив пакет с головы, пытался расстегнуть ремень, чтобы вынуть кляп.

       Яркий свет ударил в глаза. Не сразу поняв, что происходит, парень замотал головой, пытаясь вырваться.

       – Стой, подожди! – настойчиво произнес Бойд, отстегивая кляп, швыряя в сторону. – Спокойно...

       Молодой человек лежал на столе, руки его были крепко стянуты ремнями, а вдоль вен, по рукам шли едкие желтые полосы. Тело также было сильно исколото и изрезано, но лицо – не тронуто, но отсутствовало несколько пальцев на левой руке и правой ноге.

       – К-кто в-вы? – дрожащим, толи от холода, то ли от испуга, голосом, спросил он.

       – Мы – Красный Туман, – с небольшой ухмылкой ответил Бойд, отстегивая ремни, освобождая паренька. – Тебе и ему, – кивнул в сторону здоровяка, что стоял, облокотившись на Верка, – очень повезло, что мы успели, до того, как вам устроили экзекуцию.

       Покосившись, опираясь рукой об стол, паренек с недоверием смотрел, периодически опуская взор руку и ногу, ощущая фантомные боли отсутствующих пальцев. От всего этого дыхание, пульс и давление участились и парень начал сильнее нервничать.

       Лицо Бойда прикрывала яркая маска, с широкой зубастой улыбкой. Сверкали лишь глаза и лысина, покрытая сухими трещинами. Стоя чуть поодаль, Илий стащил маску и подошел ко всем. Улыбаясь, сказал:

       – Мы пришли в это вонючее гнездо Синдиката, лишь с одной целью – найти вас, братья! Я – Илий, а это Верк и Бойд, мы и ряд других, – на секунду замешкавшись, Илий подбирал слова, – «колонизаторов» создали движение, группу, бригаду, организацию, где рады каждому брату, которого гнобят и унижают эти паскудные людишки на пару с прихвостнями Синдиката! Идемте с нами, покинем это место вместе, а дальше – вы решите сами, куда идти: с нами или без нас!

       – Хорошо...

       – Да... – тяжело и грубо протянул здоровяк, отхаркивая сгусток крови на пол. – Я – Бэкс.

       – Ты поправишься, брат, – хлопая по плечу здоровяка, подбодрил его Илий. – У нас есть толковые врачи. А ты, уходишь с нами? – взглянув на паренька, спросил. – Или предпочтешь остаться здесь?

       Тяжело взглотнув, парень кивнул.

       – Конечно, я с вами. Меня зовут Кларэнс.

       Не затягивая знакомство, стащив халаты, штаны, ботинки и иную, прочую, подошедшую по размерам, одежду с тел, валяющихся на полу, все пятеро поспешно убежали прочь. Последним шел Бойд, оставив на прощание Синдикату гранату, брошенную в сторону операционного стола.

       Прогремевший взрыв, еще сильней привлек внимание, но улыбаясь, парни двигались неспешно, возвращаясь тем же путем, по которому шли сюда, минуя оба цеха по длинным коридорам. Снаружи здания, прожектора зажглись, а люди в черном камуфляже, повылазили изо всех щелей. Казалось, что где-то совсем неподалеку, по соседней лестнице, по соседнему крылу, бегут, топочут синдикатовцы толпой.

       – Мы объявили им войну и вот уже больше полугода активничаем, – заговорил Илий, идя первым осторожно. – В своих рядах мы рады всем, кто был когда-то на Марсе и имеет «марсианскую печать» на своей душе. Мне двадцать три, а выгляжу я на пятьдесят пять. Кому-то повезло меньше и он не может отстаивать свои интересы в этом долбанном мирке, но мы, – озираясь, прислушался к звукам вдалеке, – им в этом помогаем... Мы не сторонники лояльности, – на секунду Илий вновь прервался, указывая пальцем сторону движения, – мы не сторонники лояльности, мы убиваем Синдикат без жалости и сострадания, караем всех, кто им сводвигнулся помочь. Сейчас мы выйдем, – указал пальцем на дверь, через которую они вошли, – а дальше вы решите: с нами – вниз, через канализацию, в наш штаб, или пойдете по своим делам, своей дорогой. Держать не стану, как и убеждать. Выбор каждый должен сделать сам.

       – Готово, – сказал Верк, открывая замок, осторожно придерживая дверь.

       Все пятеро вышли на улицу, встав под дождем возле люка.

       – Если с нами, то спускайтесь, если нет, то Верк закроет за собой.

       Не дожидаясь ответа, Илий ловко нырнул вниз. Следом за ним прыгнул Бойд. Не раздумывая, но с неимоверной тяжестью, Бэкс присел на край люка, нащупав ногами лестницу, ступеньки, начал спускаться вниз. Посмотрев на Верка, Кларэнс окинул взором заброшенный завод, утер мокрое лицо и тяжело вздохнул. Спустившись вниз, Верк закрыл люк и дверь, подставив электронный ключ. Программный код закрыл замок, отрезав путь сверху вниз. Выдохнув, Илий убрал за пояс пистолет.

       Пробираясь по невиданной глуши, слякоти и темноте, сквозь зловонье помоев и сточных вод, все пятеро шли неторопливо. Илий рассказал немного о себе, о том, чем занимаются сейчас, как ищут Синдикат везде, что им объявлена война, что уже который месяц, все кражи и хищения нещадно вешают на них.

       – Мы в этом мире выживаем. Он чужд для нас. Мы родились не здесь, не в нем. Новая Система – это не наша страна, Серый Город – не наш дом родной. Синдикат – наш враг. Они нас убивают, похищают, пытают, ставят опыты, а мы что? Должны все это терпеть, утираясь вонючими носками, что бросило нам в лицо Правительство? Не-ет! Мы боремся за жизнь их же методами – безжалостностью. Наша цель – посеять в них панику, раздор, раздрай, чтобы черные пиджаки в Мэрии, поняли, что задушить «колонизаторов» нельзя, а сделать крайними не выйдет!

       – У нас не такая большая бригада, – вошел в разговор Бойд, – но мы ведем «активный образ жизни», стараясь насытить каждый день рейдом, вылазкой. Знаем, что по городу еще несколько групп наших братьев занимаются тем же самым, но наладить контакт пока не получилось, а те, с кем удалось, с нами в сцепке работают.

       – Поэтому, я и говорил тебе про доктора, здоровяк, – улыбаясь Илий, чуть притормозил, подходя к Бэксу. – Не все наши братья, могут и готовы прыгать по помойкам и валятся в ручьях с фекалиями, ради данных местоположения склада, ангара, базы, лаборатории или «приемки» грузов Синдиката. Есть те, кто работают в других сферах. Подлатают тебя, крепыш, – хлопнув рукой по плечу, подмигнул. – Будешь как новенький!

       – И что, вы думаете, что террор – это выход? Уверен, что далеко не все готовы к такому радикализму. Мой отец... – закрыв глаза, Кларэнс замолчал. – Должен быть какой-то другой выход?

       – Что твой отец? – подскочил к нему Илий. – Где он? Что с ним? Жив?

       Кларэнс не ответил, промолчал, отведя взор в сторону.

       – У него вчера здесь отца препарировали, – произнес здоровяк. – Часов пятнадцать терзали, пока дух не испустил. Хорошая совместимость была с рядом имплантатов, модулей и элементов частей тела... Изучали динамику... Ублюдки выжимали максимум. Черт однорукий не знает усталости, – тяжелым, уставшим голосом, рассказывал Бэкс.

       – Хватит... – выдохнув, остановил его Кларэнс, закрыв глаза. Глубоко и размеренно сделал несколько вдохов. – Прошлой жизни не было и будущей не будет. Посмотрим, куда приведет ваш путь.

       – Наш путь, брат, уже наш, – поправил его Илий, убрав улыбку с лица, одобрительно похлопал по щеке, смотря в глаза, – Именно по этому, чтобы никто из наших братьев, выбравших иную жизнь, не страдал, так, как страдают они сейчас, мы и должны убрать Синдикат с улиц города!

       Закончив болтовню, «колонизаторы» еще долго бродили по катакомбам канализации. Мутантов, как их стали недавно называть, нигде не любили. Во всех городах низшего уровня, им была объявлена травля со стороны общества; неприязнь, со стороны Правительства; и война, со стороны Синдиката. Последние, отличались чрезмерной наглостью, не считали Мутантов за людей. Их похищали, пытали, убивали, ставили различные опыты, в самых различных, подпольных лабораториях. Живой товар, за кредиты. Игрушки, для богатых. Рабочая сила, для «сочувствующих». Все это и многое другое рассказывал Илий, проливая свет на некоторые вопросы, от которых Кларэнс приходил в ужас. Бэкс, будучи более взрослым, чуть более осведомленным, но также прибывал местами в ступоре от омерзения. Загнанный в угол зверь, становится, особо опасен. Мутантов начали загонять в углы с первых минут их появления. Лишали их единого информационного пространства, коммуникаций, связи между собой, друг с другом, за пределами той или иной общины. Выехать бывшим покорителям Марса, за пределы города было крайне трудно, въехать в город – еще труднее, а уж попасть в Большой, Верхний или Старый Город – попросту не возможно. Это утвердили законодательно, и полиция имела полное право пустить пулю в лоб любому, кто осмелиться сделать любое поползновение в запрещенную сторону.

       Илий со своей командой разместился на окраине Жилого района №1. Небольшой, неприметный трехэтажный дом с двумя подъездами, был общиной Мутантов и местом, где ютилась группировка Красный Туман. Подобно вампирам из сказок, они старались действовать лишь под покровом ночи, чтобы не привлекать внимание полицейских, патрульных дронов или же рекламных ботов. Староста общины, Генрих Генз, занимался административными делами, был более публичным – работал в одном из соседних магазинов уборщиком. Пятидесяти четырех летний мужчина, полгода назад чудом перебрался в Серый Город, уходя от зачистки в городе, где проживал до этого. «Там просто по району пустили Чистильщиков», – рассказывал он Илию, когда тот ему помог укрыться.

       Расположившись в одной из пустующих комнат, Кларэнс быстро уснул. Бэкс, немного отдохнув, переведя дух, через тройку часов нашел доктора, спустившись к нему в импровизированный кабинет, в подвале здания. Возле дверей было пусто, а от доктора вышел пожилой мужчина, у которого сверкал стальной кибернетический протез правой кисти и части предплечья. Прихрамывая на правую ногу, тяжелее перемещая ее, царапал пол механической конечностью. Проводив его взглядом, Бэкс постучал кулаком в дверь, после чего вошел в кабинет. За столом, в белом халате, на жестком деревянном стуле сидел доктор: далеко за пятьдесят, тощий, сухой, с седыми короткими волосенками и что-то писал, слегка скособочившись. Но носу висели тоненькие очки, в углу рта дымила сигарета «Пума». Наморщив лоб, доктор прервался, слегка облокотившись на подлокотник, спросил:

       – Да, да, чем могу помочь?

       Расположившись на кушетке, Бэкс заголился. Повернув лампу со стола, доктор подошел и внимательно его осмотрел.

       – Над вами изрядно поработали... – с сожалением констатировал доктор. – Глаз, лицо, нога... – наклонившись, тщательно проверил швы и стыки кожных покровов. – Лицо можно слегка подправить, убрать грубый покрой. Попрошу Илия чтобы он достал необходимые лекарственные средства, инструмент и приспособления. А вот с бедром и голенью, вряд ли что можно уже сделать... – внимательно осмотрев, просветив прибором, заметил металлические вставки в костях, а также нарушенную структуру мышечных тканей. – С вашей ногой явно хотели произвести какие-то серьезные манипуляции, подвергнув ее упрочнению, на костном и мышечном уровне. Вернуть обратно я ничего не могу, но и закончить тоже. Но у вас все прижилось. Боли и дискомфорт будут периодически вас беспокоить, но если исключить травмы из рациона, то через годик-два даже не заметите, что две трети ноги – не родные.

       Вздохнув, Бэкс ничего не ответил.

       – А вот ваша шея, пожалуй, достойна похвалы. Не похоже, что ее делали те же люди, что кромсали ногу.

       – Нет... Шею мне вылечил профессор Марган, еще на Марсе. У меня тогда пошла жесткая, раздирающая глотку инфекция. Поразила все клетки, дыхательные пути... Кибернетический шейный модуль мне он установил, вживил, аккуратно все зашил, восстановил кожные покровы. Не зная, так и не скажешь, что у меня полностью киберизированная шея, – улыбаясь, Бэкс поднялся с кушетки. – Столько лет прошло, а ни разу не ощущал дискомфорта. Профи, одним словом, – восхищаясь профессором, говорил. – Жаль, что он в другом Трансмодуле отбыл. Жив он или нет, сейчас не знаю, но «Последний рассвет» он пережил.

       – Профессора Маргана многие знают, – помогая Бэксу встать, произнес доктор. – Он был один из тех немногих, кто прибыл на Марс из очень теплых и комфортных условий, остался одним из не многих, кто до конца был верен правому делу.

       – Это да... – Бэкс оделся и сел на стул, неудобно ерзая, скрипя. – Со мной еще прибыл сын Клаверта. Будет время, осмотрите его, доктор. Как бы парниша не сломался.

       – Хорошо, – кивнул доктор. – А его отец?

       – Отец его остался в лаборатории, заживо препарирован.

       Засопев, доктор встал из-за стола и закурил.

       – Дурак... – обронил он, смотря в бетонную стену. – Упрямый черт был. Сколько раз я ему говорил – приди к нам, а он мне отвечал верой в общество, – не выпуская сигарету изо рта, дымил, периодически пожевывая фильтр, гоняя его из одного уголка рта в другой. – Теперь вместо него, этот тяжелый выбор пришлось сделать сыну, у которого за плечами бескрайняя степь, а впереди огромный карьер, куда ему с места необходимо прыгнуть, – докурив, доктор бросил под ноги окурок, разгоняя рукой дым. – Я обязательно осмотрю Кларэнса.

       Угрюмо, молча кивая, Бэкс покинул кабинет доктора. Плотно закрыв дверь, поднялся в комнату и завалился спать. Прошло несколько дней. Ближе к вечеру, на третьи сутки, к Бэксу и Кларэнсу зашел довольный Илий, держа в руках какой-то сверток.

       – Ну, что, готовы? Не устали плющить лица? – улыбаясь, игриво бегал глазами из стороны в сторону. – На вечер намечается движа. Вы с нами?

       – Что нужно делать? – почесывая возле локтя, спросил Кларэнс.

       – В местном увеселительном центре, сегодня с одиннадцати вечера намечается жаркая вечеринка с присутствием основных глав курятника, – довольный, Илий говорил, жестикулируя. – Брукк посетит мероприятие, а сочувствующие Синдикату нагрянут толпой. Добавим в их рацион беспечности несколько «хлопушек» и «фейерверков»?

       – А что за место? – потягиваясь, зевая, спросил Бэкс.

       – «Мохнатые лапки», знаешь?

       – Ха! Ну, ты махнул, красивый, – ухмыльнулся Бэкс, качая головой, поднимая брови.

       – Были там уже?

       – Не по карману, – ответил Кларэнс.

       – И не по статусу, но все же, – похлопал по ноге соседа, – заглянуть стоит, – подмигивая, положил рядом с собой сверток. – Стволы – необходимый атрибут вечера. Стрелять умеете? Нет? Научитесь.

       – Ты уверен, что это того стоит? – спросил Кларэнс.

       – А ты, нет?

       – Я уверен, что будущего нет, а прошлое, уже не вернуть, – взяв пистолет, вынул магазин, проверяя боеготовность.

       – Нам потребуется не только огнестрел, – сказал Бэкс, сидя в развалку. – Хочу себе здоровенный, огромный клинок, тесак, топор, чтобы с одного удара кости перерубал.

       Илий растекся в улыбке, сверкая едко желтыми зубами.

       – Найдем!

       «Мохнатые лапки» – трехэтажное увеселительное заведение, расположенное в районе Развлечений Серого Города. Само здание – огромное, просторное, пологое, обтекаемое, сверкающее, яркое и шумное. Вокруг – сплошная иллюминация, прожектора и цветомузыка, виджеи и диджеи. Дух беспечности, веселья и «дискача» витал в воздухе. На входе, в стеклянных цилиндрах танцевали девочки, заманивая внутрь грациозной пластикой. А там, на первом этаже – огромный холл, чуть дальше – столики, с мягкими, красно-черными диванчиками. Вокруг – официантки, в прозрачных фартуках, на тоненьких, высоких, цокающих каблуках, с ярким, вызывающе-алым макияжем. По центру – огромная, основная сцена, а по ее краям, второстепенные, чуть меньшего размера, куда выходят танцевать стриптиз миловидные девчонки, как группами, так и поодиночке. Ну, а основная сцена, отводится местной «приме», с мясистыми рельефными бедрами, округлыми ягодичными мышцами, каменными икрами и буферами, четвертого размера. Подобно змее, облизывая шест, она приковывает к себе все похотливые взоры на долгие тридцать минут бенефиса. Неподалеку от сцены, располагался массивный бар, с крутящимися стульями, гладкой, лакированной столешницей и знойной, смуглой красоткой – барменшей Урсулой. Милой, белоснежно-белой улыбкой, огромными глазами и длинными, жгучими, черными волосами, перекинутыми через плечо, она встречала каждого посетителя, предлагая вкусить ее сочный, манящий и ароматный «Фартэго» – фирменный коктейль, состоящий на три четверти из смеси крепкого пойла. Второй этаж – комнаты приватных развлечений. Комнаты, где каждый посетитель может отдохнуть и расслабиться. Комнаты, где каждая девочка, отвечает взаимностью, за большую, увесистую котлету из кредитов. Комнаты, где мягкие, уютные, глубокие диванчики; ароматические свечи, дурманящие разум; красный, полумрак и легкая, расслабляющая музыка. Все здесь призвано угодить здешним завсегдатай. Также, в меню, для любителей, есть психотропные вещества, запрещенные Новой Системой. На самый разнообразный вкус и цвет, от легких до тяжелых, от кальянов до свистков местный дилер достанет за мгновение, стоит лишь только захотеть. Также, камеры повсюду и везде – шкодливый вуайеризм охранников, созерцающих все, что происходит в их зоне ответственности. Третий этаж – ресторан, куда не каждый, но любой, может с легкостью зайти, уйти от навязчивых телодвижений, громкой музыки и липких стриптизерш первого этажа. Здесь спокойно и уютно. Сверху можно за всем наблюдать. Официантки, нагоняя аппетит, щеголяют лишь в чулках и туфельках на высоких каблуках. Сквозь все три этажа, идут огромные шесты, по которым, под стать пожарным, то и дело спускаются девчонки, игриво издавая звук и писк. Отплясывая номер, исполнив акробатический этюд, возвращаются обратно, поднимаясь на небольшой, компактной прозрачной платформе вверх, продолжая танцевать и привлекать к себе внимание, посылая всем подряд воздушные поцелуи, орошая воздух дурманящим парфюмом. Также у «Мохнатых ножек» есть и цокольный этаж, где расположено казино – место не для всех. Закрытый клуб азартных игроков, сигар и состоятельных людей, деловых натур и местных корольков. Вокруг всего увеселительного здания, огромного строения, дежурят охранники-быки, бугаи с квадратными рожами, в черных очках и красных, малиновых пиджаках, держа в руках обрезы. Внутри, по залу шастают их «братья», в брючках, цокая туфлями, в белых, ярких рубашонках, в красных пестрых бабочках, но с такими же тупыми, квадратными мордами. Они нещадно выгоняют или избивают тех, кто перешел границу допустимого, разрешенного или перебрал слегка, забыв про то, кому здесь что принадлежит.

       В самом районе, было и другое здание – зеркальное строение, такое же по архитектуре, но расположенное с другой стороны дороги. Пустующее. Прошлый его владелец в спешном порядке продал площадь и исчез, а новый, до сих пор не объявился. С новым владельцем и потенциальным соседом, Брукк собрался встретиться сегодня, пригласив его к себе.

       Спустя три часа, мутанты Красного Тумана преодолели ветвь канализации и оказались под районом Развлечений. После нескольких поворотов и небольшой пробежки, встали рядом с лестницей, ведущей на поверхность, прямо на задний дворик «Мохнатых лапок».

       – Ну, что, все готовы? – предвкушая веселье, натягивая зубастую повязку, спрашивал Верк?

Нацепив марлю на лицо, Бэкс и Кларэнс закрыли лица, под стать своим напарникам: Илию, Бойду, Милке и Вихре.

       Электронная отмычка, щелчок, замок – путь наверх открыт. Друг за другом, по лестнице, пропуская вперед Верка, поднимались. Вновь: отмычка, щелчок, замок открыт – люк в сторону. По одному, мокрые, сырые и вонючие, мутанты выползли наверх, под громкое музыкальное сопровождение, шум, рев и гул. Вокруг была тусовка, вокруг гулял народ.

       – Давайте, давайте, живей, – помогая вылезти всем, подгонял Бэкс.

       – Что там за звук? – прозвучал голос за стеной, метрах в десяти от люка.

       Из-за угла вышел бугай, держа на плече обрез. Не думая, Илий тут же выстрелил, а спустя секунду еще трижды. Тело рухнуло на землю.

       – Твою мать... – слегка опешив, произнес Кларэнс, помогая вылезти Вихре.

       – Все, погнали! Веселье началось! – радостно улыбаясь, Илий хлопнул в ладоши.

       За его спиной из-за угла, вышел второй охранник. Держа обрез двумя руками, стреляя от бедра, всадил дуплетом в грудь мутанту. Илий отлетел назад, рухнув наземь замертво. Вытащив огромный нож, Бэкс метнул в охранника, пока другие пребывали в ступоре: провожая взглядом Илия, пригнувшись закрывая голову руками.

       – ТВАРЬ!!! – заорал Бойд, всаживая весь магазин в бугая, стреляя поочередно, то в торс, то в голову, сближаясь с ним.

       Трясущимися руками, он вытащил пустой магазин, перезарядил пистолет. Бросив шальной, обезумевший взгляд на тело Илия, скрылся за углом, что-то невнятное крича. Следом за ним рванула Милка: маленькая, щуплая девчонка, лет шестнадцати, ростом меньше полутора метра.

       – Стой! – Кларэнс схватил Верка. – Куда сейчас? Что делать?

       Верк тяжело дышал, нервно потирая лоб, смотря то на Кларэнса, то на труп Илия. В глазах – испуг, в душе – тревога. Все как на ладони. Рядом стояла Вихра, смотря по сторонам, также замерла. Один лишь Бэкс спокоен был: неспешно ковыляя, вытащил из тела бугая огромный нож. Отчекрыжив с легкостью кисть, убрал ее в карман.

       – На память! Хах... – ухмыльнувшись, сплюнул на охранника.

       Внутри здания началась пальба: из пистолетов, легкого автоматического оружия и дробовиков. Выстрелы глухие и звонки, одиночные и очередями звучали далеко и близко. Паника и крик, ор и шум вокруг, но музыка при этом, не прекращалась, а лишь подыгрывала, создавая темп замшелого боевика.

       – Верк, что делать? – заметно нервничая, вновь повторил Кларэнс.

       – Уходить, – спокойным, рассудительным, грубоватым голосом, слегка подкашливая, сказал Бэкс, бряцая обрезом.

       – Куда? – тихо произнес Верк, продолжая находиться в непонятном ступоре.

       – Назад! – отвесив мощную пощечину, прикрикнул Бэкс.

       – Зад? Какой зад... – тихо бормотал парниша.

       – Он готов, Кларэнс. Нам уже не помощник. Спасаться надо, иначе все поляжем тут!

       – Давай ключ, – сказал Кларэнс, протягивая руку. – Ключ давай!

       Неподалеку был слышан топот, охранники бежали. Выхватив ключ, Кларэнс указал пальцем на люк.

       – Вниз! Назад! – кричал на Вихру. – Бэкс, дебила вниз! Разберемся с ним потом, – трясущимся голосом, командовал Кларэнс, нервно дергая головой из одной стороны в другую.

       – Давай, ты первый, я за тобой.

       – НЕТ! ЗАКРЫВАТЬ, КТО БУДЕТ?! – раздраженно огрызнувшись, ткнул под нос ключом Кларэнс Бэксу.

       – Ладно... Держи обрез! Если что – за нами прыгай, не закрывай. Уйдем по катакомбам, не найдут там нас. Задохнуться и побрезгуют...

       Отвесив вновь пощечину, стараясь привести в чувства Верка, Бэкс схватил его за шкирку и потащил за собой назад, по лестнице, вниз, в канализацию. Держа в одной руке пистолет, а во второй обрез Кларэнс пребывая на измене, трясся абсолютно весь. Ожидая появления с минуты на минуту толпу боевиков вперемешку с охраной «Мохнатых лапок», он дрожал, потел, а из головы уплывала ясность. Как только Бэкс и Верк зашли заподлицо люка, Кларэнс тут же, мигом, присел на край и поспешил спуститься, скрыться с глаз. Рядом с крышкой люка, в луже собственной крови, с открытыми глазами, лежал бездыханный Илий. Стащив с его лица повязку, с ехидной улыбкой, с зубастым акульим оскалом, Кларэнс захлопнул крышку люка, закрыв его по такой же схеме: ключ, щелчок – замок закрыт.